Вопрос: – Как относиться к тому, что сейчас происходит диверсия относительно семейных ценностей под флагом ЛГБТ? И в нашем городе Екатеринбурге это происходит, и в других городах. Может ли христианин занять позицию этакого добра с кулаками, чтобы защитить традиционные устои? У нас на работе есть специалист, который сначала был женщиной, а сейчас по паспорту это мужчина. Может быть, не допускать до каких-то специальностей таких людей, которые выставляют это напоказ и борются за человеческие права?
– Конечно, мы должны действовать в рамках правового поля. Слава Богу, что сейчас наметились тенденции положительные на запрет вообще всякой пропаганды на нетрадиционные ценности. Сейчас мы живем в такое время, когда сильно все меняется. И меняется часто в положительную сторону. Последние 30 лет мы жили в либеральных схемах. Это было во всем. И в экономике мы видим до чего довела либеральная вся эта ситуация, и в воспитании детей. В обороне мы видим до чего это довело. Люди начали массово увольняться из военных всех подразделений, когда только началась спецоперация. И 700 000 человек убежали из страны за время частичной мобилизации. Все это видят и понимают, что такой подход приводит к деградации страны, к отсутствию ее обороны и так далее. И если люди во власти хотят что-то изменить, должны понимать, что что-то должно меняться. Поэтому принимаются законы. Я надеюсь, что это и дальше все будет развиваться. Конечно, я против насилия и к даже нетрадиционным. Но это их собственный выбор. Я против принудительного лечения таких людей. Хотят они быть такими? Это их полное право. Пусть они будут такими. Я против пропаганды, против того, чтобы они делали это открыто, чтобы они воспитывали детей, чтобы они брали детей в такие семьи, чтобы они на показ демонстрировали свои отношения. В рамках правового поля у нас сейчас есть все инструменты, чтобы действовать. А вот оказывать какое-то личное давление на них, я думаю, что это не по-христиански.
– Ну это же мерзость перед Богом?
– Они будут сами за это отвечать. Не мы будем отвечать. Не мы же их такими сделали.
– А как детей защитить от этого? Чтобы у детей даже в мыслях не было, что тетенька может стать дяденькой. И наоборот.
– Мы не сможем детей воспитать в какой-то вакуумной среде. Они в какой-то ситуации в любом случае узнают про это. Есть интернет. Он общедоступен. Ну вы не можете детей до 18–20 лет оберегать от всего этого. Даже если вы сможете их оберегать, но они вырастут и поймут, что они жили в каком-то иллюзорном мире. Вот они выросли и оказалось, что все по-другому. Они вам скажут: «А почему?» Поэтому самый верный способ, я считаю, объяснять людям с детства, что вы можете быть кем угодно. Вы можете быть наркоманами, пьяницами, геями, проститутками, но тогда ваша жизнь превращается в ад. Это реальный факт, а не потому, что я так хочу. Я общался и исповедовал людей с нетрадиционной ориентацией. Это реальный ад. Никакого счастья от этого нет. А ведь пропаганда говорит, что все это прикольно, что это все свобода. Нет. Люди просто с ума сходят. У них постоянные мысли о суициде. Это счастье что ли такое? Нет. И вот детям надо как раз это объяснять. Если мы просто будем запрещать детям все: нельзя пить, нельзя курить, нельзя ничего читать про ЛГБТ. Человеческая психика так устроена, что если нам сказать, что нельзя смотреть, например, на часы, то у нас сразу желание возникает смотреть на часы. А когда мы будем говорить, что тебе нельзя этого делать, потому что тебе будет максимально плохо… Не так говорить, что не ходите в какой-то там подвал. Тогда всем захочется идти в подвал. А если говорить так: «Если ты пойдешь в этот подвал, то тебя там маньяк поймает и прибьет». Хочется тогда туда пойти? Уже нет. Совсем по-другому. И вот когда мы говорим, что там плохо и почему там плохо и объясняем ситуацию детям, то тогда у них складывается целостная картина мира, появляется критическое мышление. И они понимают, и они сами становятся ответственными за свои поступки. Надо сказать, что в какой-то момент ты станешь взрослым. И меня уже не будет. Я не буду за тобой ходить и проверять кому ты пишешь, с кем ты общаешься, в какие игры ты играешь. Ты станешь взрослым. Ты сам будешь ответственным за все твои поступки. Почему самые лучшие родители – это цыгане? Потому что их дети лет с пяти выживут в любой ситуации. Задача родителя – чем раньше сделать самостоятельным ребенка, тем лучше. В любой момент нас может не стать. И чем раньше мы привьем эти важные христианские ценности, тем у него будет более широкая и правильная картина мира, самая объективная. Это очень важно – максимально объективно смотреть на все вещи, не предвзято, не под каким-то углом, не через призму каких-то своих ценностей, кем-то там навязанных, а максимально объективно. А максимальная объективность говорит, что источник жизни у нас один – Господь Бог. Хотим мы жить без него? Это полное право. Но жизнь без Бога уже здесь на земле превращается в ад. Жизнь без Бога – это и ЛГБТ, и наркомания, и проституция, и игромания, и все другое, что нас отдаляет от Бога. И если ребенок это понимает с детства, и он этого хочет, то вы никакими другими способами его от этого не оградите. Есть люди, которые учатся на чужих ошибках, а кто-то учится на своих ошибках. Есть такие люди, которые пока своей башкой об стену не ударятся, они не поймут, что там стена. Ну по-другому никак. Можно его держать, держать… Но сколько вы будете его держать? Поэтому нужно детям иногда разрешать делать ошибки. И нужно им в детстве показать, что чем этих ошибок будет меньше, тем менее критично это будет. Но если мы за них думали и решали все до 18 лет или до 30 лет, а иногда бывает, что и до 40 лет, то потом эти ошибки могут быть фатальными. Поэтому я против любого насилия над человеком. Хочет человек грешить, то пожалуйста. Это его право. Мы живем не в идеальных условиях. Надо понимать, что наша реальность не плохая, она нейтральная. Как мы будем к ней относиться? Это уже наше дело. Как мы будем воспитывать детей? Это тоже наше дело. Никто не может нам навязывать как нам воспитывать наших детей. А за всех остальных детей мы не отвечаем. Господь спросит с нас за тех детей, которых мы родили, которых мы пытались воспитать. Вот такая ситуация. А в рамках государства менять что-то – это утопия. Выражать свою точку зрения можно. Но зачем? Если мы на что-то можем повлиять, то мы можем выражать свою точку зрения. А так вот со всеми ругаться из-за этого, или кого-то там переубеждать? Кто мы такие? Если мы видим реальное конкретное зло и можем его в данный момент остановить, то если мы христиане, то должны и можем это сделать. Кто-то кого-то бьет? Если мы можем повлиять на это, то надо это сделать. А вот если мы проходим мимо, то вот тут-то и начинаются как раз проблемы у христианина.
– Если зло пользуется добром, то может ли добро пользоваться тем, что создало зло?
– Это очень абстрактный вопрос. Каким образом зло пользуется добром? И каким образом добро пользуется тем, что создало зло? Мы можем сказать конкретно, что такое зло? Гораздо проще выразить, что такое зло. Мы это интуитивно понимаем. А вот что такое добро? Это большой вопрос. Сделать добро человеку – это что значит? Что понимать под добром? Надо разбираться с конкретными примерами. В общем можно много чего говорить. Надо разбираться на месте.
Сбор идет с начала месяца.
